Пограничный легион [сборник] - Зейн Грей

— Ого-го! Джим! — разнесся зычный зов Пирса. Он наповал убил тишину, загудел в ущелье под ними, отозвался эхом в горах и с насмешливым хохотом унесся прочь. Казалось, бандит напряг все свои силы, чтобы показать дикому пограничью, насколько они велики.

Призыв прозвучал столь повелительно, что Джим Клив, казалось, тут же забыл о существовании Джоун, и она без слов его отпустила, вернее сказать, она еще не поняла, в чем дело, как он уже растворился в темноте. Джоун немного обождала, затаив дыханье, прислушиваясь. За хижиной все было тихо. Наверно, под покровом ночи Джиму удастся найти дорогу и подойти к хижине, как бы из поселка. А что потом? Этот вопрос поставил ее в тупик. Неужели все пойдет насмарку?

Джоун стояла, облокотившись о подоконник. Как все вдруг переменилось! Потрясение было слишком велико, она прямо онемела от боли. Как грубо, как нагло вторгся голос Келлза в такие краткие волшебные минуты ее счастья! И вот она снова возвращается в опостылевший страшный мир. Джоун приникла к щели между досками и тут же отшатнулась, не в силах снова видеть эту комнату, этих людей. Там царила тишина. Ни Келлз, ни те, кто был при нем, не подавали больше голоса. Время от времени слышалось шарканье ног, да поскрипывали рассохшиеся половицы. Джоун в нерешительности стояла посреди комнаты, но беспокойство и страх снова погнали ее к щели. В большой комнате ярко горели лампы, дверь была распахнута настежь. Похоже, Келлз почему-то позволил себе пренебречь правилами конспирации. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что Келлз не в своей тарелке и чем-то сильно расстроен. Куда-то подевалось и ленивое добродушие Оливера; Пирс сидел молча, угрюмо уставившись на свою дымящую трубку, как бы совсем позабыв, что с ней делать. Мрачным был и Джесс Смит. Только Бейта Вуда события — что бы это ни было — нисколько не выбили из колеи. Бандиты чего-то ждали.

Снаружи, на тропинке, послышались быстрые шаги, и все повернулись к двери. Шаги были до боли знакомы, и у Джоун сразу пересохло во рту, язык прилип к гортани. Что встретит здесь Джим Клив? Как уверенно, как быстро он идет! Вот он пересек полосу света за дверью и вошел в комнату — смело, спокойно, чуть устало: усталость, конечно, была наигранной.

— Здорово, ребята!

Никто, кроме Келлза, на приветствие не ответил. Взгляд бандита быстро, с любопытством скользнул по Джиму. Остальные выжидательно молчали, глядя на Джима с нескрываемым подозрением.

— Ты слышал, что Пирс тебя зовет? — начал Келлз.

— Такой рев только мертвый не услышит, — грубо ответил Клив. — Зря вы так шумите. Я услышал, как он орет, когда поднимался по дороге. Бьюсь об заклад, весь поселок тоже его слышал.

— Как ты узнал, что кричит Пирс?

— А чего там было узнавать?

Вся манера Клива живо напомнила Джоун день, когда она впервые увидела его в Горном Стане.

Правда, теперь он не был таким бледным и осунувшимся, да глаза смотрели зорко, разом вбирая все окружающее, а то, что некогда было безрассудством, теперь казалось бесстрашием. Он внимательно посмотрел на Пирса. Джоун задрожала от страха: в пристальном взгляде Джима она видела то, о чем не могли догадаться бандиты, — жизнь Пирса висела на волоске.

— Где это ты по вечерам пропадаешь? — продолжал главарь банды.

А тебе какое дело… если я тебе не нужен?

— Вот такое. Я посылал за тобой, а тебя не могли найти.

— Я всегда прихожу к ужину.

— Ты же знаешь, что, пока светло, мы не встречаемся И время наше тоже знаешь. Но тебя тут не было.

— Чего ж ты не сказал? Откуда мне было знать, что я тебе нужен?

— Ладно, пусть так. А все-таки, где ты был?

— Внизу, в поселке, играл. Только мне не везло.

Грубое лицо Пирса скривилось в презрительной усмешке. Келлза словно плетью огрели.

— Пирс говорит, ты путаешься с бабой.

— Значит, Пирс врет, — вспыхнул Клив. В руке у него мгновенно оказался револьвер, который он тут же упер в бок Пирсу.

— Джим, — крикнул, вскакивая с места, Келлз, — не стреляй!

Красное лицо Пирса побелело. Он окаменел, как завороженный глядя на револьвер.

От неожиданности замерли и остальные.

— Ты можешь доказать то, что сказал? — глухо, жестко спросил Клив.

Джоун поняла, что, если Пирс что-то и знает, выложить он ничего не успеет.

— Нет, Клив… я ничего такого… не знаю, — еле выдавил Пирс, — я… просто подумал… что это все из-за бабы…

Клив медленно опустил револьвер и отступил на шаг назад. Видно, слова Пирса его удовлетворили. Самой же Джоун показалось, что Пирс лжет.

— Ты смотри, не больно обо мне болтай, — предостерег его Клив.

Келлз перевел дух и вытер со лба пот. Вероятно, до него лучше, чем до других, дошел страшный смысл этой сцены, он понимал, что жизнь Пирса висела на волоске.

— Джим, ты не пьян?

— Нет.

— Но ведь ты злишься?

— Еще бы. Пирс Бог весть чего тебе наплел, хотел нас поссорить, верно?

— Нет. Ты меня не понял. Он ничего против тебя не имеет. К тому же ни он, ни кто другой меня с тобой не поссорит.

— Ладно, чего там. Я погорячился. Только теперь я время попусту тратить не стану. Давай мириться, Красный… или так и будешь злиться?

— Конечно, он помирится, — ответил за него Келлз.

Пирсу ничего не оставалось, как подчиниться, и он с неохотой протянул руку. Однако нанесенное Кливом оскорбление засело в нем занозой.

— Что тебе от меня надо, Келлз? — перешел, наконец, к делу Клив.

Неожиданно Келлза словно подменили. Джоун не могла объяснить, что именно с ним случилось, но ей показалось, что его прежняя сила и властность куда-то подевались.

— Джим, ты был козырной картой в моей игре, — многозначительно сказал Келлз. — Ты мне здорово помог. Ты два раза спас мне жизнь, я тебя очень ценю. Если ты и сейчас поддержишь меня, клянусь, я с тобой щедро расплачусь. Могу я на тебя положиться?

— Да, — без колебаний ответил Клив, но побледнел. — А в чем дело?

— В общем… ничего хорошего! — воскликнул Келлз, и по его исхудавшему лицу пробежала тень. — Гулден перессорил мой Легион, отколол больше половины людей. Они совсем спились, ничего не соображают, ничего не хотят слушать, желают все делать по-своему. А что из этого получается, ты и сам видишь. Поселок внизу стал прямо как бочка с порохом, хватит одной искры… А кто-то из них сболтнул лишнее, теперь каждому из нас приходится ждать беды, под подозрением все. Вот я и подумал, что пришла пора отхватить куш побольше и уходить на границу, да меня никто. не поддержал. Им хочется жить в поселке, ни о чем не думать, пьянствовать, играть да куролесить. Значит, мы тут привязаны, пока… пока… Но, может, еще не все потеряно. Красный, Ловкач, Смит — все лучшие ребята из Легиона — они мне верны. Если мы сплотимся, мы еще можем выиграть дело. Только вот они тоже грозятся уйти. И все из-за тебя.